«Главное, что нужно понимать — это не мобилизация в армию. Просто государство хочет знать, кто есть кто в стране, учитывая, что от 3 до 6 миллионов украинцев находятся на заработках за рубежом. Это своеобразная перепись населения — необходимо выяснить, сколько у нас людей, какие они имеют специальности, какой у них профессиональный опыт, а при необходимости — чтобы вооруженные силы могли привлечь соответствующих специалистов на выполнение определенных работ. Речь не идет о том, что женщин заберут на фронт. Даже мужчин не отправляют на войну неподготовленными – там преимущественно находятся либо контрактники, либо подготовленные бойцы. Абы кого на фронт не отправляют».

На материалах исследования социальной дистанции среди молодежи Украины от 14 до 18 лет четко можно проследить существенный рост уровня ксенофобии. В пределах допустимого находятся только украинцы. В два раза больше индексы дистанции к белорусам, полякам, немцам, россиянам, грузинам, венграм, евреям.

Максимальный уровень ксенофобии наблюдается по отношению к румынам, туркам и арабам. С другой стороны, наблюдается толерантное отношение к американцам – они занимают ту нишу, что ранее занимали русские. Именно крусским наблюдается фобия, проявляющаяся среди 27% украинскоймолодежи и 29% населения в целом. Она явно является результатом "формирования врага в публичном и информационном пространстве" - открытая ксенофобия, проектируемая на остальные народы Российской Федерации. Склонность к «национальному обособлению» составляет предпосылку для роста «толерантности ксенофобов».

К восьмой годовщине событий 2013-2014 года в Украине уже законодательно закреплены и признаны не только  ежегодные празднично-поминальные мероприятия, но и официальные наименования событий: Майдан (постепенно и стихийно изживается ранее актуальная приставка Евро-), а также Революция Достоинства.  А вот дефиниция “государственный переворот”  изживается  уже  намеренно, и даже преследуется в общественном мнении - хотя “переворот” является непосредственным атрибутом революции как идеального типа.

Достоинство гражданина, гордость за Украину, “новый патриотизм”, обретенные соотечественниками, по сути являются основными,  и, главное - бесспорными достижениями этой революции, ставшей частью новейшей истории Украины. Данные исследования жизненных ориентиров, политических и исторических представлений украинской молодежи наглядно иллюстрируют эту мысль.  Действительно, события восьмилетний давности воспринимаются молодыми людьми как социально значимая и часто воспроизводимая memoria (то, что нужно помнить). Не пережитая лично, но устойчивая, активная, связанная с определенными местами и эмоциями - в большей степени, чем с конкретными живыми людьми.

«Во внешнеполитических предпочтениях казахстанцев за последние 10 лет произошли значительные изменения - в семь раз выросло число тех, кто поддерживает направление сотрудничества с Центральной Азией, и в два раза снизилось число тех, кто поддерживает направление сотрудничества с Россией и СНГ. В казахстанском обществе происходит пересмотр взглядов. Складывается впечатление, что Центральная Азия для молодых - это наша "Европа", потому что другого подходящего субъекта нет. И все это на фоне некоторого роста исламского и западного направления одновременно».

«Когда я заполняю личный листок по учету кадров или у меня спрашивают трудовую книжку, думаю, разве это не «совок», не «проклятое прошлое»? Ведь только членства в КПСС нет в перечне вопросов. И ведь все новые и новые молодые казахстанцы делают это, выполняя то, что требует работодатель. Но зачем? Государственные награды не дают никакого стимулирования. Точный адрес мест работ забываешь через несколько лет. Полный перечень членов семьи - личное дело каждого. А уж состав и род войск... Где же цифровизация в Казахстане?»

«В последнее время мы слышим странные заявления представителей власти — например, о переименовании Украины в Украину-Русь, сейчас — о переходе с кириллицу на латиницу.
Разумеется, если брать политтехнологический аспект, то понятно, что таким образом власть забивает повестку дня такими «хайповыми» темами. В итоге вся страна обсуждает не провал операции с «вагнеровцами», а латиницу.
Перевод на латиницу — это огромные финансовые траты. Плюс сама идея достаточно спорная. Конечно, можно, оторваться от «русского мира» с помощью латиницы, но, с другой стороны, Украина такой же «правообладатель» кириллицы, как Россия и другие славянские страны».