Глава военной разведки Украины: Мы видим значительные изменения внутри России

Война в Украине стала своеобразной испытательной площадкой, в том числе для разведывательной деятельности, и мы первые, кто получает этот опыт. На наших глазах спецслужбы Украины сегодня становятся живой легендой, – говорит глава ГУР генерал Кирилл Буданов в интервью польскому изданию Wirtualna Polska.

Обстрел российского командного пункта и ранения Валерия Герасимова, разведка и внезапные пожары в России. Большинство действий украинских спецслужб будут оставаться в секрете на десятилетия.

Можно лишь предположить, что без эффективной деятельности военной разведки продолжающаяся в Украине война уже год выглядела бы совсем иначе.

Война – это смерть. Какие мысли возникают в вашей голове, когда приходится стоять над могилой коллеги, подчиненного со службы?

Генерал Кирилл Буданов, начальник Главного управления разведки Министерства обороны Украины : Потеря собратьев и коллег, конечно, всегда болезненна Но мы к этому готовы, нас научили, как готовиться к этому. Это наша работа, наша обязанность.

Но стресс остается. Как с ним справляется начальник разведки? Как начальник, офицер, человек?

Позвольте не останавливаться на ответе на этот вопрос. Оно будет коротким. Недавно друзья подарили мне в день рождения стол для настольного хоккея. Пожалуй, просто чтобы снять этот стресс.

Вы рады?

Я засмеялся и отдал офицерскому комиссару. Другим это больше понравится.

Ваша должность дает вам силу и возможности. Есть ли что-то, что может сделать ГУР еще лучше?

Я мог бы долго говорить о разных моделях или «шаблонах», но отвечу так: нет границ апгрейдов. Надо понимать, что полномасштабное вторжение стало серьезным потрясением для всей государственной системы Украины, включая спецслужбы.

Никакие закономерности и структуры не являются до 24 февраля 2022 года. Динамика отдельных процессов совсем иная, чем по сей день. Мы увеличили масштабы некоторых мер также появились новые.

К примеру?

Даже касающиеся работы по возвращению наших пленных. А когда речь идет о разведывательных моделях, из которых мы могли бы почерпнуть… Можно вспомнить замечательные спецоперации мировых спецслужб. Но на наших глазах спецслужбы сегодня становятся живой легендой. И я вас уверяю, что у нас уже учатся.

Вы возглавили военную разведку, когда вам было всего 35 лет. Сталкивались ли вы с сопротивлением старшего персонала, нежеланием вводить изменения?

С психологической точки зрения это нормально. Каждая команда и новый босс всегда открывают друг друга, так сказать это двусторонний процесс. Но один из моих первых начальников научил меня, что нужно работать с людьми, которые есть. А не менять, менять, заменять, руководствуясь эмоциями «нравится», «не нравится».

Как сложились отношения на службе, какую модель управления используете? Твердый начальник или, скорее, хороший друг?

Мы живем в демократической стране, а не в авторитарной, потому авторитарные методы мне чужды. Крик, солдатский язык – это мысленно вписано в историю и содержание русской армии. Украинцы разные. Я знаю это. Так же, как и то, что я как начальник несу ответственность за каждого солдата, офицера или чиновника. Во внутреннем общении мы опираемся на братство, партнерство и солидарность.

Когда вы стали руководителем, было ли у вас свое видение реформирования службы, переход на более западную модель ее функционирования? Что удалось добиться в этом плане?

Хорошо, что этот вопрос задали. Отвечу так: новые решения мы начали внедрять еще до российского вторжения. Мы также выходили, как министерство, на новые, ранее девственные или малоактивные сферы деятельности.

Во-первых, мы существенно активизировали работу в информационной сфере. Во-вторых, мы ужесточили коммуникацию с нашими международными партнерами.

Мы также уделяем больше внимания развитию агентурной разведки и спецназа. Поэтому, когда начались боевые действия, когда началось полномасштабное вторжение, мы были готовы. И в информационном, и в коммуникационном отношении. Сегодня мы успешно сотрудничаем со всеми спецслужбами антипутинской коалиции.

Раньше спецслужбы Украины считались пронизанными россиянами. Сегодня у вас происходит то, что было в Польше раньше – службы очищаются от таких людей. Но мне нужно спросить: как служба борется не с завербованными коллаборационистами России, а с людьми под фальшивыми именами, нелегалами?

Это правда, что у нас происходят процессы, подобные происходящим в Польше. Сегодня Украина активно освобождается от вражеской агентуры. К сожалению, и это правда, что некоторые из этих людей были открыто и законно назначены на разные должности, в том числе в правительстве и государственном управлении, при некоторых бывших президентах.

Если вы спрашиваете о нелегалах, могу заверить, что этим вопросом занимаются соответствующие органы и учреждения. Те, что специализируются в этой области.

Сотрудничество означает чертеж образцов и примеров. Откуда Украина берёт пример для защиты страны? Насколько эти концепции оригинальны, а насколько адаптированы из западного опыта?

Опять же ради журналистского искусства я мог бы вспомнить много красивых историй. Даже битва при Фермопилах. Однако с практической точки зрения следует руководствоваться реалиями современного мира. И это сегодня определяется как цифровое, глобальное и динамическое, нравится нам это или нет.

21 век – это высокоточные операции, радиоэлектронная борьба. Война в Украине стала своеобразной площадкой для проверки, в том числе разведывательной деятельности, и мы первые, кто имеет этот опыт. И это в условиях реальной войны и противостояния.

Даже для Запада некоторые шаблоны новые, их можно воплотить под западные потребности и образцы. Ваша армия в течение года борется с сильным противником и выдержала испытание.

Происходящее станет свидетельством уникальности украинской армии. А если серьезно, то все просто: мы быстро адаптируем и совершенствуем старое оборудование. Это правда, мы часто используем более старый тип техники, но адаптирован к новым задачам и вызовам. Иногда мы делаем это лучше, чем его создатели. Мы также быстро учимся новому.

До начала войны Россия считалась второй армией мира. Сегодня можно сказать, что это вторая армия, но третьего мира. Иными словами: насколько русская армия и ее могущество были только мифом?

Прежде всего, мы должны освободиться от мысли о войне как о чем-то статическом, «замороженном» или постоянном. Это ошибка. На мой взгляд, это живая субстанция. Наш враг, мы видим, меняется и подстраивается под ситуацию. Разбирает и внедряет новые решения; тактико-оперативные.

Вы спросили о мифе. Да, я верю, что это был миф. Но я думаю, что мы, украинцы, помогли миру развеять истории о непобедимой русской армии.

Вернусь к истории: во времена королевы Елизаветы и англичане разгромили в море испанский флот, Великую и Непобедимую Армаду. Также мы разгромим «великую и непобедимую» армию России. Так же, как Давид победил Голиафа.

Вы заняли кресло начальника военной разведки за два года до начала войны. Хотелось бы знать, какие цели вы ставили перед собой как руководитель службы. Что было достигнуто к моменту российского вторжения?

Прежде всего, ГУР стал мощным поставщиком информации. И эта информация важна, важна не только для нашего общества и армии, но и для мира. А при этом стал «голосом» Украины по безопасности. Для меня это важно.

Насколько важно в вашей работе знание России и россиян — их культуры, языки, возможно даже родственных связей?

Мы активно анализируем противника. Изучаем состояние армии, логистику, производственные циклы. Но не только. Мы также изучаем общественные и региональные настроения, социальную динамику и экономические показатели.

Могу сказать, что мы понимаем проблемы и вызовы военно-политического руководства Российской Федерации.

Благодаря этому мы предполагаем его дальнейшие действия. Но это не всё. Значительные изменения мы видим и в России.

Появившиеся после полномасштабного вторжения, после введения санкций и после возвращения домой тысяч черных мешков с телами погибших в Украине россиян. Все это работает, потому что с каждым днем ​​постепенно разрушает режим Путина, подрывает его.

Украинская разведка очень успешно отслеживает и прогнозирует передвижение врага, в чем секрет?

Наш электронный интеллект сейчас быстро развивается. Мы профессионализируем этот сегмент и могу сказать, что это отрасль, выходящая на новый этап своей истории. И этот «секрет» прост: инновационно интеллектуальная составляющая, подготовка нового поколения специалистов и работа с новыми средствами.

Давайте на миг отбросим военную риторику. Я хотел бы знать ваше мнение о будущем отношений между Россией и Украиной. Элиты государства даже в состоянии войны должны иметь определенное видение такого будущего.

Это будет очень сложный процесс. Интересно, что сейчас в российском информационном пространстве, в первую очередь в Интернете, а также среди части оппозиции, начинает пропагандироваться мнение, что в этом вторжении следует обвинять только «путинскую клику». И общество здесь ни при чем.

А еще мы сражаемся со страной, где более двух третей населения поддержало действия Путина! Мы не знаем, каким будет будущее России. На сколько элементов он распадется и с кем придется говорить о репарациях и привлечении к ответственности виновных в преступлениях.

Наши задачи, задачи Украины – системное и государственное ослабление Российской Федерации. Для этого мы должны активно входить в евроатлантические и европейские структуры: политические, экономические, безопасные, правовые, гуманитарные и образовательные.

И забыть о нашем постсоветском периоде, как о страшном сне. Наконец мы должны иметь определенную форму контроля над новой послевоенной Российской Федерацией. Чтобы никогда не повторилось то, что было с Украиной.